Связанные одной целью: мифы и реальность интеграции внутри ЕврАзЭс
В мае 2019 года исполняется пять лет Договору о Евразийском экономическом союзе. В последние годы ЕврАзЭс удалось добиться роста внутренней торговли, экономики всех государств-участников показывают позитивную динамику. Внешняя торговля стран союза в 2018 г. выросла на 18,8% и достигла $753,4 млрд, взаимная — увеличилась на 9,2% до $59,7 млрд, ВВП стран ЕврАзЭс увеличился на 1,8%. Вместе с тем темпы экономического роста пока ниже среднемировых. Декларируемая союзниками России «многовекторная» внешняя политика, как и усиливающийся конфликт России и США, заставляет наблюдателей сомневаться в эффективности ЕврАзЭс. Насколько эти сомнения обоснованны и зачем интеграция России и ее партнерам — разбирались «Известия».
Интеграционные мифы
Предметом дискуссий вокруг ЕврАзЭс часто становятся не реальные проблемы блока, а его мифологизированный образ. Это порождает иногда у людей, особенно не знакомых глубоко с ЕврАзЭс, ряд иллюзий.
Объединение называют «союзом глав государств», предполагая, что оно держится в основном на политической воле сверху. Вместе с тем, согласно данным Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития, в 2017 г. положительно оценивали участие в Евразийском союзе 50% граждан Армении, 56% граждан Беларуси и 68% граждан России. В Казахстане и Киргизии данный показатель выше — 76% и 83% соответственно.
Некоторые комментаторы подчеркивают «потребительское» отношение участников, якобы использующих союз лишь для выторговывания российских преференций. Однако у России положительное сальдо торгового баланса с государствами – членами ЕврАзЭс. Отказ от интеграции сократит возможности России по обеспечению безопасности и модерированию региональных процессов, сделает ситуацию вдоль значительных участков самой протяженной в мире сухопутной границы менее предсказуемой.
Россию иногда обвиняют в эксплуатации ЕврАзЭс с целью удовлетворения «имперских амбиций». Подразумевается, что Москве важно поддерживать некую иллюзию собирания «постсоветских земель». Однако решения в ЕврАзЭс принимаются консенсусом, у каждого государства-участника де-факто есть право вето на любое решение наднациональных органов. Если посмотреть на десятки решений, которые принимаются каждый месяц наднациональными органами ЕврАзЭс, то ключевые среди них принимаются тяжело и долго, в процессе достижения компромиссов ломается множество копий. При этом некоторые страны время от времени используют блокировку решений в ЕврАзЭс как инструмент давления на Москву для удовлетворения национальных интересов. В этом смысле политически проект ЕврАзЭс скорее «антиимперский».
Встречается мнение, что страны ЕврАзЭс не получают от союза выгод. Хотя торговля стран союза увеличивается не только с Россией, но и, к примеру, у Армении с Белоруссией (рост на 17,3% в 2018 г.), а также у Армении с Казахстаном (рост на 33,9% в 2018 г.) и Казахстана с Киргизией (рост на 13,1% в 2018 г.).
Евразийская интеграция обеспечивает ее участникам ряд уникальных благ, среди которых отсутствие военной и экономической конфронтации между странами союза, безвизовое пространство, отсутствие таможенных барьеров и общий рынок товаров (несмотря на сохраняющиеся отдельные сложности), общий рынок труда и упорядочивание миграции, транзит энергоносителей, инвестиции (Евразийский банк развития), финансовая «подушка» безопасности на случай кризиса — Евразийский фонд стабилизации и развития, где Россия выступает основным донором.
Для Белоруссии важны приобретение энергоносителей по выгодным ценам, поддержка финансовой стабильности за счет евразийских институтов и сбыт продукции своей экспортно-ориентированной экономики. Для Казахстана важно сотрудничество в сфере транзита и балансирование влияния Китая. Все страны значительно выиграли от запуска зоны свободной торговли ЕврАзЭс с Вьетнамом. Эффект от заключенных в 2018 г. соглашений с Ираном и Китаем еще предстоит оценить.
Одно из главных достижений Евразийского экономического союза — создание общего рынка труда в рамках союза. Трудовые мигранты получают бесплатную скорую медицинскую помощь, в странах союза признаются их документы об образовании, завершается подготовка соглашения о пенсионном обеспечении. По данным МВД России, за последние пять лет число работающих в России граждан Киргизии увеличилось в пять раз, а Армении — вдвое. Если в 2012 г. на территории РФ работало 79 375 граждан Киргизии, то в 2017 г. — уже 376 863. Численность работающих в России граждан Армении за этот же период возросла с 90 549 до 232 247 человек. При этом Киргизия и Армения в 2017 г. занимали первое и второе места по числу работающих в России мигрантов из стран ЕврАзЭс, опережая Белоруссию (124 633) и Казахстан (88 202).
За счет ЕврАзЭс Россия сумела лучше упорядочить миграционные процессы и сократить нелегальную миграцию. Выиграли от этого все участники союза. Например, общая сумма денежных переводов трудовых мигрантов из России в Киргизию в 2018 г. достигла $2,6 млрд, что составляет 32,5% от ВВП республики.
Реальные проблемы
Серьезные вызовы, с которыми сегодня сталкивается ЕврАзЭс, обсуждаются в СМИ гораздо реже, чем интеграционная мифология. В частности, сохраняются зоны недостаточного контроля на внешних границах Евразийского экономического союза. Реэкспорт из Украины и ЕС, по оценке посла России в Белоруссии Михаила Бабича, приносит России убытки в сотни миллионов долларов. В 2017 г. урон от реэкспорта сахара из Белоруссии и Казахстана Минсельхоз РФ оценивал в 70–80 млрд рублей ($1–1,2 млрд).
Казахстан в свою очередь понес убытки вследствие затруднений с транзитом украинской продукции через территорию России. Западные санкции мешают развитию единого таможенного пространства, сдерживают развитие российской экономики, а значит, и общесоюзной. Белоруссию беспокоят недостаточные темпы создания энергосоюза и множество барьеров в торговле.
Однако стратегический вызов — глубокая экономическая и социальная модернизация государств – участников Евразийского экономического союза, повышение их места в иерархии мирового разделения труда.
Главной угрозой ЕврАзЭс могут оказаться отнюдь не геополитические риски, а геотехнологические, например стандарты в сфере связи или логистики. Неспособность сформировать собственное пространство стандартов чревато превращением Центральной Евразии в окраину Евро-Атлантики или Азии. Это повлечет вымывание трудовых ресурсов, сокращение пространства национальных языков, утрату суверенного контроля над экономикой.
Не приносит союзу пользы сохраняющееся в немалой части политиконформирующих кругов стран ЕврАзЭс представление, что задача внутренней модернизации может быть решена за счет внешних игроков, так называемой интеграции интеграций прежде всего с Евросоюзом. В обозримой перспективе это едва ли возможно. Как в силу зависимости Европы в вопросах безопасности от США и инфраструктуры НАТО, так и в силу мощных интересов в ядре ЕС, ориентированных на сохранение текущей структуры торговли со странами союза. Возврат к взаимодействию с ЕС возможен лишь в стратегической перспективе. Но ответ на вопрос об экономической стратегии ЕврАзЭс нужен уже сегодня.
Принцип консенсуса в принятии решений среди стран Евразийского экономического союза исключает возможности доминирования отдельных стран в блоке, но замедляет принятие решений, тормозит интеграцию. Так, Таможенный кодекс ЕврАзЭс был принят в серьезно усеченном виде, выпал целый блок налоговой политики, вызвавший вопросы в Казахстане.
У Евразийской экономической комиссии нет полномочий по контролю за исполнением решений органов ЕврАзЭс. У комиссии даже нет права обратиться в Суд ЕврАзЭс. Это тормозит устранение барьеров на общем рынке и усложняет разрешение спорных ситуаций.
Стратегическая перспектива
Если государства смогут найти способы решения отмеченных выше проблем, прежде всего связанных с системами управления и согласования интересов в союзе, то дальнейшее движение станет возможным уже сейчас. Но не исключен и другой сценарий — торможение интеграции в силу внутриполитических причин и внешнего давления. Однако не стоит драматизировать ситуацию, отдавая отчет, что реально достигнуто уже немало.
Ключевой вопрос — сможет ли Евразийский экономический союз сформулировать собственную стратегическую повестку развития, с учетом объективных, прежде всего географических, условий? Как показывает статистика, средний ВВП развивающихся государств, не имеющих выхода к морю, составляет примерно 57% от объема ВВП соседних стран, имеющих морские порты. Внешнеторговый оборот государств, не имеющих выхода к морю, в среднем на 30% ниже, чем у прибрежных стран. Преодоление бремени континентальной географии, превращение его в преимущество — исторический вызов перед всеми странами ЕврАзЭс.
При этом, по всей видимости, со временем развитие Евразийского экономического союза будет меньше связываться границами бывшего СССР. Союз может тесно сотрудничать и с другими странами Евразии, многие из которых выступили с инициативой о развитии отношений. В конечном итоге предотвратить новую холодную войну — на этот раз между Китаем и США — может сценарий мировой системы, состоящей из нескольких сильных макрорегионов. Если они выдержат конкуренцию, то не допустят скатывания к блоковому противостоянию.